Республиканская крымскотатарская библиотека им. И. Гаспринского

Я родился в Узбекистане в местах депортации. Мой дед – Копчикчи Бекир. Он родился в 1859 году, умер в 1934 году в возрасте 75-ти лет. Его сын, мой отец, Мурат умер еще там, в Узбекистане, в возрасте 96 лет. Он был фронтовиком, прошел всю войну в составе Прибалтийского фронта. Ордена, медали имел. Мой дядя Осман, старший брат моего отца, во время Великой Отечественной войны погиб. В Крым отец приехал в конце 1945 года. А в Байдарах [ныне – Орлиное] ни одного крымского татарина не было. А он об этом не знал. Всех переселили, увезли. Тогда назывались они “высланцами” – “спецпереселенцами”. Это слово – “депортированные” – потом придумали, через 45 лет.

Там, в Байдарах, был дядя Иван Сирик. Он был другом моего деда. А его сын Сережа был другом моего отца. И он рассказал, что никому неизвестно, за что выслали весь народ. Никаких изменников у нас не было. А, наоборот, эти крымскотатарские деревни бомбили наши же, советские, самолеты. За что? Там и мужчин-то не было. Всех призвали в армию. Оставались дети.

Когда мы жили в Узбекистане, моего отца приглашали 9 мая – на День Победы. Тогда мы жили совсем по-другому. И сейчас в Крыму нам нелегко, но успокаивает то, что это наша Родина и другой у нас нет. Прошло много лет, но наши фронтовики еще есть. Их приглашают на парады?

– Сколько вас детей в семье было?

– Пятеро нас. Я старший. Все мои братья еще там, в Узбекистане, они не смогли приехать. Сюда я приехал в 1992 году. Приехал и никуда не мог устроиться. И нигде не прописывали, не было жилья. Я как-то жил в вагончике. Там ничего не было, даже света. Зимой в голом таком вагончике я жил. Я даже не ложился – почти сидя спал. А вся семья еще оставалась в Узбекистане. Старший сын учился в институте. С семьей мы в разлуке жили 8 лет. А потом дочка поступила там, в Узбекистане, в педучилище. Но вскоре мы с супругой решили перевезти ее ко мне. Я перевел ее сюда в педучилище и сам же устроился туда преподавать изобразительное искусство и методику преподавания, пока она не закончила училище. Жена моя окончила институт русского языка и литературы в Намангане [Узбекистан]. Когда она сюда приехала, ее на работу тоже не взяли.

Я пошел в Гражданстрой работать бетонщиком-плотником. Хотя имел два высших образования. Я был заслуженным работником культуры, членом Союза художников. Приехал сюда в расцвете творческих сил, мог работать учителем в школе, но никуда не мог устроиться. Проработал 10 лет и получил квартиру как депортированный. Возраст уже подошел, и я вышел на пенсию. И потом, позже, устроился в театр на должность художника-постановщика. С тех пор там и работаю.

– Какое у вас образование?

– Я окончил живописное отделение, получил художественное образование, также окончил исторический факультет. Высшее.

– До приезда в Крым кем Вы работали?

– Преподавал в педагогическом училище и по совместительству в высших учебных заведениях. Вел начертательную геометрию. Художником творческой квалификации в Наманганской художественно-производственной мастерской.

– Где находятся ваши картины?

– Часть дома, часть в музеях, в частных коллекциях, в Турции, Румынии, Канаде, США, Польше, Узбекистане, Киргизии и т.д.

Мечтаю одну комнату в своем доме превратить в творческую мастерскую. Перенести сюда картины, мольберты, чтобы на старости лет, никуда не выходя, творить. Старший сын у меня тоже художник.

– Сколько ему лет?

– 40 лет. Средняя дочка – журналистка. Она вышла замуж и живет в Карасубазарском районе, преподает. А младшему сыну 32 года. Он окончил факультет менеджмента.

– Были ли моменты, когда Вы пожалели, что сюда приехали?

– Когда я жил в общежитии, мои картины как-то увидел один знакомый друга. И ему мои работы очень понравились. Его дочь как раз оканчивала 10 класс. А у них так – родители скидываются и покупают картины художников для школы. Родителям тоже эта работа понравилась – красивый вид на Голубой залив. Они собрали деньги и у меня эту картину купили за 3 миллиона купонов. Я дочке курточку купил, кое-что еще, и на этом эти три миллиона кончились. Директор увидела [картину] и спросила, что это за АБЕК (это мой автограф)? А друг мой и ответил, мол, это наш крымскотатарский художник, член Союза художников Украины. Она говорит: “Вы, извините, мы берем работы только крымских русских художников. Верните. Эту работу не возьмем!”. Он принес картину, оставил. Говорит: “Верните нам деньги”. А нам тогда зарплату не давали. Вот в такую ситуацию я попал.

____________________________________________________________________________________

27 января в ГБУ РК «Крымскотатарский музей культурно-исторического наследия» в Акъмесджите открылась персональная выставка Али-агъа Бекирова.

На выставке представлены 30 живописных полотен, выразительных и изысканных по цветовому решению, глубоко содержательных и несущих в себе емкое эмоциональное и философское начало. Гости выставки отметили высокий талант художника, живопись которого полна чистоты и одухотворенного лиризма. Дополняют полотна предметы декоративно-прикладного искусства: деревянная резная колыбель, ассоциируемая с известной крымскотатарской легендой «Алтын бешик» («Золотая колыбель»), «налыны» – традиционная женская обувь на высокой подошве.

Для справки: Али Бекиров создал декорационное оформление спектаклей «Сенмеген йылдызлар» («Неугасающие звезды») Рустема Муэддина, «Сабырсыз къайнана» («Нетерпеливая свекровь») Эркина Хушвахтова в постановке режиссера, директора театра Биляла Билялова. Сейчас готовится премьера пьесы «Юкъусыз гедже» («Бессонная ночь»), которую с узбекского на крымскотатарский язык перевел Али Бекиров.