Наша наука (Переводчик-Терджиман. – 1885 год)
Достопочтенный редактор, молю Аллаха, чтобы обновленная после пожара типография ваша процветала, и чтобы издание ваше служило целительным бальзамом для помраченных очей наших!
Эта искренняя молитва сложилась по следующему поводу: случайно встретился со мной сохта (ученик) одного нашего медресе. Ему уже лет двадцать пять. После обычных приветствий, я спросил его, чему и сколько лет он учится? Он ответил: учусь уже 16 лет и теперь прохожу книгу «Хисам». На седьмом году обучения я начал проходить «Джами» и занимался ею четыре года и пятый год как прохожу книгу «Хисам».
– Да благословит тебя Аллах, утешил я его, твое старание, несомненно, и надо надеяться еще несколько лет посвятишь книге «Мутаваль», чтобы довершить образование.
– Да, Эфенди, ответил сохта не без гордости.
Я же погрузился в горькую думу о том плачевном состоянии, в коем находится дело нашего воспитания и обучения. Я думал о нашем сохте со всеми обстоятельствами его школьной жизни и застоя, но передо мной носились иные картины … Не говоря о том, что в наше время, на суше и на море, в час передвигаются на расстояния, гораздо большие, чем то в прежние времена делалось в несколько дней; не говоря о том, что в несколько часов мы получаем вести из таких далеких стран, откуда прежде и в год не доходило извести, я видел, что в новейших учебных заведениях, благодаря новейшим методам, в несколько лет дети приобретают большие познания, чем наш сохта в 16-20 лет! Я видел, что в 9-10 лет можно основательно пройти много наук и изучить несколько языков. Несчастное положение наших сохт представилось тем разительней, что лучшие годы жизни от 10 до 25 лет они теряют на изучение … арабской грамматики! Ни науки, господа, ибо на арабскую науку не остается у них времени от злосчастной грамматики! Изучай они арабскую науку, т.е. приобретай те познания, коими владели арабы по Богословию, праву и другим наукам – наши ученые были бы другими людьми и не смущали бы темный, доверчивый люд своими невежественными мнениями, кои народ принимает за чистую монету! Сравнивая наше положение с временем, наши медресе с медресе других народов, я пришел в отчаяние и невольное мое волнение смутило моего собеседника сохту. Вопрос его о причине моего волнения заставил меня как бы очнуться, и я рассказал ему мысли мои о бедственном состоянии наших медресе и нашей науки. Он понял меня. Он сознался, что в 16 лет учения не приобрел сколько-нибудь подходящего знания и развития.
Откуда взяться знанию и развитию, когда весь курс наших медресе ограничивается изучением арабского языка и его грамматики? Наука о Коране, хадисах, праве и законодательстве и прочее, вовсе не проходятся, да и когда до 25 лет при бессистемности изучают лишь грамматику и словосложения?
Выйдя из медресе без всяких знаний и нарядившись в мантии и чалмы ученых, мы занимаем разные должности и часто бываем недовольны, если какой-нибудь мусульманин нас ослушается! Бедный народ, как же ему не показать повиновения, когда по одному и тому же шериатскому вопросу десять «улема» дают ему десять разных указаний. Тут потеряет голову не только простой человек, но и всякий, ибо обстоятельство походит на случай, когда в фармацевты попадет неуч и начнет вместо очистительного отпускать яд!
Да не будь им в обиду, большинство наших ученых напоминают мне следующий анекдот. Одна женщина вышла на базар, чтобы попросить кого-либо написать ей письмо к мужу. Встречается ей господин в длинном халате и огромной чалме. Думая, что тот грамотный, она обращается к нему. Тот отвечает, что не умеет писать. Как же так? Удивилась она, у вас такая внушительная чалма?
А, если ты так думаешь, то напиши свое письмо сама, возразил он и, сняв чалму, надел на голову женщины!
Необходимо, чтобы наше Духовное Правление, по избрании достойного муфтия, обратило внимание на наше медресе и наше невежество. Все же благомыслящие мусульмане должны содействовать Правлению, если оно поставит себе столь благородную задачу.
Выслушав все мои мысли, сохта горячо просил меня поместить их на почтенных страницах «Терджиман»а, чтобы люди мысли и критики, обсудив их, высказались по интересному вопросу поднятия среди нас воспитания и знаний.
Хатиб Хаджи Абибулла
(Ялта)
Почтенный Эфенди, присланная вами статья дышит искренней любовью к реформам, прогрессу и народу. Мы очень рады, что такой высокочтимые улемы, как вы, откровенно и критически высказался о нашей о нашей учебной системе. Вы пишите прямо, без обиняков, но все это правда; а правда, хотя и горькая, всегда полезна.
Надеемся, что вы выскажетесь так же о мерах и средствах к улучшению наших медресе и преподавания.
(Редакция)
Переводчик-Терджиман. – 1885, 7 октября. — № 7